Или это Мафушаэль смотрит на небо, затянутое амальгамой плотных туч потопа грядущего, и думает о ближущейся своей смерти. А в тех тучах, накопивших ледяную влагу гнева Его, как в зеркале, отражаются три Земли,вместо одной, потому как тучи подвижны и непрерывно изменяются, и отражение нечётко и зыбуче.
А Земли эти: Землля Иудеев, Земля Христиан и Земля приверженцев Ислама. В каждой из них - по книге, в каждой - своя мистика и своя правда в каждой из них.
И кораблик, ещё не построенный, с рулём в виде петушиного хвоста, из дерева гофер, не гниющего в водах, ещё не отчалил от земли Сенаар.
Сказать по правде, у нас, татов, считается, что уходящие года - плавучие куски времени, отрубленные Йом-Киппурами, и принимающие форму кораблей. Эти корабли уходят в плавнье по Океану Забвения, который представляет собой воды древнего потопа, ушедшие на другую сторону Земли, и плещущиеся там во мраке. Каждый год жизни имеет своё название, причём некоторые названия годов у всех мужчин одинаковы. Год тринадцатилетия - по определению Год Бар-Мицвы, год рождения первенца - только Год Рождения Первенца, и так далее. Для меня этот год называется Годом Одного Счастливого Дня, такое вот название предполагаю ему дать. (Конечно, есть одно "но", в традиции речь идёт не о солнечных годах, а о лунных, и делить будем не по Йом-Киппурам, а по новым годам, но это уже частности, не так ли?)
Были годы, в которых ни единого счастливого дня не было, хоть было много всего разного, и плохого, и хорошего, и того, что не отнести ни к одной из принятых категорий.
Самое верное - это не о чём не жалеть, правда? Не впадать в превратное стремление кого-то там обвинить во всех своих бедах? В не менее превратное - во всём винить себя (включая ураган на Яве и покушение на Ленина)? В последнем замечен не был, присягаю. Предыдущий год я трижды переименовывал, остановившись на Годе Ожиданий. Был вариант назвать его Годом Равных Разговоров, потому что я впервые в жизни попал в компанию людей, разговаривая с которыми, не приходилось намеренно упрощать собственную речь. Но, подумав, я пришёл к выводу, что мне совершенно не известно, упрощают ли они свою, когда со мной говорят.
Вот - вот отправится кораблик, присоединившись к ещё целому моему флоту, идущему в кильватер по неосвещённым водам. Что сказать? Готов ли я что-то сказать? Чёрт его знает. Может, в момент, когда разобьётся шампанское об киль этого года, а?
Какая-то частица людей, меня окружавших, может, помимо своей (да и моей, иной раз) воли, отправится матросами на это судно. Где-то буду ставить паруса и я - ведь у всех свои флоты, не так ведь? Мы все меняемся, хотим этого, или нет, и постоянно какая-то наша часть отправляется в вечное плавание, в океан, под чёрным, как глаз черепахи, небом.
Храни Вас всех Б-г.
Амирам.
