Невыносима лёгкость бития.
© Амирам Григоров
belloкаменное
Раскален добела третий лишний по цельсию рим,
кто горит у парадного, кто – возле чёрного входа,
до ожоговых снов не впустивших нас благодарим,
и при чем тут погода?..
Перекатная боль неприкаянных улиц и лиц
в безутешной надежде звенит до утра медяками,
если ты отразишься хотя бы в витринах, Улисс –
первым брось в меня камень.
Не добросишь – не плачь, не такие промазали, но
непутевые хроники павших до бури в пустыне
не прочтут погорельцы, чьё стрельбище разорено –
пусть сначала остынет.
Тут попробуй не пить на разлив, несмотря на жару,
и не жить на развес – до зимы бесконвойные судьи
соберут нас в тома, безучастно содрав кожуру
перегревшейся сути.
Безымянные искры прицельно витают в ночи –
от щедрот их горстями сметают с небесных столешниц,
слишком много пожарных, да только кричи, не кричи –
ни воды нет, ни лестниц.
ост(о)рожное
Мы заперты. Нам время есть стирать
до чёрных дыр – и письма, и колени.
Вдоль never(more), в обход et cetera,
мы носим вздор с бермудского двора,
мы выбрались из вёрстки поколений
и правки ждём – не от великой лени,
но оттого, что гнуться – мастера.
И гнуть.
И гнать.
Но трудно выгнать тени.
Мы их теряем молча – между строк,
где, отпускаем в плен аллитераций,
наш беглый слог мотает новый срок,
побегом всходит в трын-траве острог,
где жить да жить до новых эмиграций
в самих себя, раз – проще потеряться,
чем потерять, два – не хватает акций
протеста.
Тесно.
Но урок не впрок.
Мы здесь одни, в стеклянном терему –
бывало, сумрак заоконный вспорешь
попятным взглядом, и – сто к одному,
упрёшься лишь в соседнюю – тюрьму,
где, фифти-фифти, лебеда и спорыш
на очаге – не спорь!.. И ты не споришь.
Какой я сторож брату своему?..
Я и себе давно уже не сторож.
steps by степь
Режет по глазам белый манускрипт, да легко сказать,
где сидит фазан – только то, как снег наугад искрит
далеко не каждый желает знать...
Что ни опрокинь – снова степь да степь,
беспросветный свет, далеко видать
до последней паузы – step by step.
Музыкант, сыграй-ка нам благодать.
Перебор ветров – сводит пальцы так,
что заплачешь истово – не о том
натрубив с плеча из чужих цитат
not to be по-питерски, в золотом.
Семиструнный крик, самопальный клин –
на семи ветрах не стритуют, брат.
Но живых улик не покроет сплин,
если города – по аккорду брать…
Горизонт – в семь нот, семимильный шаг,
крепнет лед, верстающий полынью
до таких длиннот, что звенит в ушах
парафраз простуженных «only you…»
До хмельных высот – самостийный стих,
слепнет звук, сражающий наповал –
доиграй нам, лабух – мороз притих.
Время вслух вспоминать слова.
http://www.poezia.ru/user.php?uname=Lada
