Главный зал дварца имени Велики Султан-бабы. Над сценой висит ковровый портрет Велики Султан-баба. На портрете Велики Султан-баба изображён с сабля на фоне Нефтяная вышка. На сцене стоит стол, за столом сидит Пирзидиум.
Састав Пирзидьюма:
Насяналны академиг Жуя Приматов, (в паласаты костюме и оцках)
нацалник Науки, порфессар Гони Гявуров, (в тоже паласатым костюме и оцках)
Главны мула, шейх Взарви-гаджи Шахидов, (в паласаты костюме и цалма)
Насяналны паэт Выпийяд Басмач-заде, (в народны кастюме - в бараний шкура и бараний папах)
Глава рюсьски Абщины - Ольга-ханым Абдулзадулова, (в сарафан в ромашка и какошнике)
Глава еврейски Абщины - равин Минаретштейн (в паласаты костюме, оцках и шляпе)
Все, кроме Ольги-ханым, перебирают чётки, и все сняли пад сталом свой туфля.
Жуя Приматов:
Сегодни я готов аткрыть и наш пирзидиум сабрался
И повод бы такой балшой, цто даже аткрывать баялся
Мы долга слушали Масква, теперь мы стали независим
И для нацала парчитать хоцу я всем немного писем
Нам пишет гироиня-Мать, изгорны маленьки деревня
А правда спрашивает Мать, цто наш история недревни?
И нас уцили из Масква, цто мы недавна коцевали
На территории Иран, и даже азбука не знали?
(Все, сидящии в Пирзидиуме, стали быстрей перебирать чётки, и лица их стали оцень напряжёныи).
Жуя Приматов:
Я сам хоцу давать атвет, я книга написал на это
Но па Рыгламенту сперва давай паслушаем паэта!
Выпийяд Басмач-заде: (выходя к микрофону, запустив руку под шкуру и почёсываясь):
Зацем вапрос безумный, Мать ты задаёшь?
Зацем мой сердце ты на цасти рвёшь?
Глубокий слёзы льюца из мой грудь,
От эта боль могу ли я вздохнуть?
И стал покрыты туцей весь долин
Подобный я Фархаду без Ширин!
Седой стал волос из маих бровей!
Завялы роза, сдохла салавей!
(громко рыдает)
В Пирзидиуме зашмыгали носами, шейх Взарви-гаджи громко сморкнулся в свой чалма.
Жуя Приматов:
Как прав велики наш паэт, он пишет стоко лет падряд
Стихи пра древни наш народ, паэма целы, гаварят
Цитать умеет он, писать, таких как он, немного есть
И праславляет он Юдоль, Атцизна, Родина, и Цесть
Когда болит всем серцем он, мы тоже стонем и болим
Он настоящи Патриёт, и он пиркрасны Муаллим,
Но всётаки атвет не дал, на тот вапрос, цто Мать спросил
Ат силны чуства у него наверно, не хватило сил…
Выпийяд Басмач-заде садится на свой место, и нацинает перебирать чётки.
Жуя Приматов (пирдолжает):
Рыгламент саблюдаю я и новое письмо аткрою
Нам пишет древни агсаккал, Атец Шахида и героя
Он сам письмо пордиктовал, ево вапрос я павтаряю
А правда, будто наш страна теперь стоит на месте Рая?
И цто к нам выплыл из патоп пророк наш Нух на параходе?
И цто ат Евы и Адам народ наш славны порисходит?
В Пирзидиуме все нацинают кивать и удовлетворённо улыбатся, и свет лустры атражается от залатых зубов, так, цто слепнет весь зал.
Пирдалжение следует, да.
Састав Пирзидьюма:
Насяналны академиг Жуя Приматов, (в паласаты костюме и оцках)
нацалник Науки, порфессар Гони Гявуров, (в тоже паласатым костюме и оцках)
Главны мула, шейх Взарви-гаджи Шахидов, (в паласаты костюме и цалма)
Насяналны паэт Выпийяд Басмач-заде, (в народны кастюме - в бараний шкура и бараний папах)
Глава рюсьски Абщины - Ольга-ханым Абдулзадулова, (в сарафан в ромашка и какошнике)
Глава еврейски Абщины - равин Минаретштейн (в паласаты костюме, оцках и шляпе)
Все, кроме Ольги-ханым, перебирают чётки, и все сняли пад сталом свой туфля.
Жуя Приматов:
Сегодни я готов аткрыть и наш пирзидиум сабрался
И повод бы такой балшой, цто даже аткрывать баялся
Мы долга слушали Масква, теперь мы стали независим
И для нацала парчитать хоцу я всем немного писем
Нам пишет гироиня-Мать, изгорны маленьки деревня
А правда спрашивает Мать, цто наш история недревни?
И нас уцили из Масква, цто мы недавна коцевали
На территории Иран, и даже азбука не знали?
(Все, сидящии в Пирзидиуме, стали быстрей перебирать чётки, и лица их стали оцень напряжёныи).
Жуя Приматов:
Я сам хоцу давать атвет, я книга написал на это
Но па Рыгламенту сперва давай паслушаем паэта!
Выпийяд Басмач-заде: (выходя к микрофону, запустив руку под шкуру и почёсываясь):
Зацем вапрос безумный, Мать ты задаёшь?
Зацем мой сердце ты на цасти рвёшь?
Глубокий слёзы льюца из мой грудь,
От эта боль могу ли я вздохнуть?
И стал покрыты туцей весь долин
Подобный я Фархаду без Ширин!
Седой стал волос из маих бровей!
Завялы роза, сдохла салавей!
(громко рыдает)
В Пирзидиуме зашмыгали носами, шейх Взарви-гаджи громко сморкнулся в свой чалма.
Жуя Приматов:
Как прав велики наш паэт, он пишет стоко лет падряд
Стихи пра древни наш народ, паэма целы, гаварят
Цитать умеет он, писать, таких как он, немного есть
И праславляет он Юдоль, Атцизна, Родина, и Цесть
Когда болит всем серцем он, мы тоже стонем и болим
Он настоящи Патриёт, и он пиркрасны Муаллим,
Но всётаки атвет не дал, на тот вапрос, цто Мать спросил
Ат силны чуства у него наверно, не хватило сил…
Выпийяд Басмач-заде садится на свой место, и нацинает перебирать чётки.
Жуя Приматов (пирдолжает):
Рыгламент саблюдаю я и новое письмо аткрою
Нам пишет древни агсаккал, Атец Шахида и героя
Он сам письмо пордиктовал, ево вапрос я павтаряю
А правда, будто наш страна теперь стоит на месте Рая?
И цто к нам выплыл из патоп пророк наш Нух на параходе?
И цто ат Евы и Адам народ наш славны порисходит?
В Пирзидиуме все нацинают кивать и удовлетворённо улыбатся, и свет лустры атражается от залатых зубов, так, цто слепнет весь зал.
Пирдалжение следует, да.
